06 июня 2018 г.
Журнал «Современная драматургия» № 2, 2018 г.
Поиск корней и народная правда
Работа национального чувашского театра имени К. В. Иванова, который в этом сезоне отмечает свое 100-летие, сегодня обнаруживает интересные тенденции. Они проявляются, прежде всего, в обращении к исконно национальному самосознанию, поиску корней, а также к тому, что сегодня именуется неоязычеством.
Прошли те времена, когда на периферии ставили тот же репертуар, что и в Москве. Это было время централизма. Все самое лучше, передовое или то, что диктует властная идеология, концентрировалось в столице. И затем некими кругами расходилось по всей стране. Мы ушли от этой социальной модели, сегодняшняя культурная и социальная жизнь представляет собой некое лоскутное одеяло. Каждая его часть – это своя субкультура. Даже в самой театральной Москве сегодня нет единства. Разные театры работают на свою зрительскую аудиторию, и эту аудитория представляет именно субкультуру, то есть некое социальное образование, отличающееся от других социальных образований системой ценностей, возрастом, гендерными склонностями и пр., а если говорить о национальной группе, то и своим языком, традициями, религиозными корнями. Сегодня каждая национальная республика представляет свою субкультуру.
Примером этому является национальный чувашский театр имени К. В.Иванова. Я провела в этом театре неделю и увидела не один спектакль. Мне было очень интересно знакомиться с мировоззрением, системой ценностей и понятиями чувашей, которые выражает этот театр. Не могу сказать, что я увидела здесь какие-то новые эстетические влияния и поиски, какие-то революционные открытия. Но я увидела самобытный театр, с хорошей крепкой труппой, с прекрасными артистами, твердым и разумным художественным руководством. В общем, театр именно самобытный. Такой не увидишь в каком-то другом городе или республике. Было бы грешно и не слишком умно обвинять театр в эстетическом отставании от столицы или каких-то других коллективов. Мне было интересно понять достоинства этого театра именно изнутри его самого и в соответствии с этим увидеть его сильные и слабые стороны.
О том, что театр очень интересуется образом жизни, национальной самобытностью, верованиями своего народа говорит такая важная в репертуаре постановка как «Часы с кукушкой» М. Карягиной (постановка художественного руководителя театра Валерия Яковлева). Корни чувашей, если следовать содержанию этого спектакля, лежат в деревне, где столетиями чуваши жили, трудились, воспитывали детей, где находятся могилы предков. Культ предков вообще занимает очень важное место в народном мировоззрении. Поэтому в спектакле эти предки выведены, если можно так сказать, воочию. На сцене среди декорации, изображающей чувашскую деревню, живые изгороди, плетни в определенные моменты действия появляются фигуры с закрытыми лицами и так молчаливо присутствуют при общении и разговорах живых людей. Это момент, конечно, мистический, но мистика в народной вере чувашей играет большую роль.
В этом спектакле – два центральных героя: первый Гени (Сергей Иванов) и второй Гени (Петр Садовников). Они представляют собой две разные позиции в жизни. Первый Гени – житель деревни, он предан ей, здесь его корни, здесь похоронены предки. Артист Сергей Иванов создает очень человечный и обаятельный образ деревенского жителя, живущего гармоничной жизнью, близкого к природе и потому не имеющего тех проблем, которые есть у его городского приятеля. Второй Гени когда –то уехал из деревни, женился в городе, но городская жизнь его искалечила, лишила здоровья, изранила душу. В общем, второй Гени – пример того, как предательство своих корней уничтожает в человеке его исконную природу.
Пьеса Марины Карягиной по своему пафосу и смыслу близка творчеству русских деревенщиков, в частности, В. Распутину. Кстати, его «Прощание с матерой» некогда ставил режиссер Валерий Яковлев, это произведение ему близко по духу.
Заключена ли в этих призывах деревенщиков социальная и нравственная правда? Или проповедь близости к деревне, природе и корням – не более, чем миф, сотворенный в условиях городской культуры, уставшей от самой себя? Это вопрос не праздный. Что касается русской деревни, то она практически вся уничтожена еще в результате коллективизации, затем последующих десятилетий, когда из деревни уезжали в город все мало-мальски способные к труду люди. Думаю, что чувашская деревня, даже в ее нынешнем виде имеет больше оснований восприниматься как некий идеальный мир. Поскольку чувашский народ в большей степени сохранил свои деревенские корни, и прослойка городского жителя в самом городе сегодня очень малочисленна.
Во всяком случае, спектакль «Часы с кукушкой» настаивает на том, что деревня для чувашей – это мерило всех ценностей и средоточие правды. Поэтому в спектакль введены массовые сцены, в которых в поэтическом ключе изображена традиционная народная жизнь, народная культура с ее песнями, танцами, яркими живописными одеждами.
Есть в чувашском национальном театре такой замечательный спектакль как «Во мне душа Пихампара» в постановке Валерия Яковлева. Это мюзикл (композитор Юрий Григорьев, либретто Владислава Николаева), герои которого – волки, и действие происходит в лесу. Волков очень обаятельно и, если уместно такое определение, человечно играют актеры национальной чувашской труппы. Особенно хороша волчица по имени Чиперли в исполнении Анны Кудряшовой. Это красивое, гармоничное, истинно природное существо. Чиперли влюбляется в Саркаша (Василий Иванов), свободолюбивого, честного волка, который забирает Чиперли и уходит от стаи глубоко в лес, и там вдали от борьбы самолюбий и других издержек стадного существования, устраивает себе жилище. У Чиперли и Саркаша рождаются волчата.
В спектакле есть и другие интересные образы. Это злой жестокий Пахмат Арсения Дмитриева и легкомысленная и не очень принципиальная в вопросах нравственности Сипет Эмилии Назаровой.
Это спектакль, в котором важны не только отдельные индивидуальные соло. Но и общий коллективный образ волков, олицетворяющих собой живую естественную природу, которую губят люди – охотники в камуфляжных костюмах с ружьями. В спектакле, таким образом, представлены два полюса – естественная природа и цивилизация в образах охотников. Пафос этой постановки -- в защите природного мира, в признании его ценности и целостности, которую нельзя нарушать и уничтожать. Эта философия перекликается с преданностью чувашского народа своим деревенским корням, языческим верованиям, в которых природные силы играют очень большую роль.
В этом спектакле много массовых сцен, пластика, движение актеров отработаны превосходно. На такой же высоте находится и пение, ведь это мюзикл, и актерам здесь даны сольные музыкальные партии. Все вместе, и пение, и пластика создают очень подвижный и красивый образ спектакля в очень поэтичных изумрудно-зеленого цвета декорациях. Последняя сцена, в которой охотники, которые уже успели перестрелять всю волчью стаю, находят маленьких волчат, оставшихся без родителей, полна подлинного трагизма и вызывает острые щемящие чувства жалости и сострадания.
Пафос защиты природы – это сильная стороны мировоззрения чувашей. Сегодня в мире есть много «зеленых» движений, которые свидетельствуют, что развитие цивилизации и технического прогресса таят в себе серьезные проблемы не только здоровья, но выживания человечества в целом. Поэтому скромный с точки зрения мировых масштабов чувашский национальный театр встраивается в ведущие мировые тренды планеты.
Этот пафос не может быть безразличен и российскому социуму, в котором, к примеру, такая проблема как развитие фермерства и сельского хозяйства тоже имеет отношение к развитию природных ресурсов земель и населения.
Так что неоязычество, которое сегодня активно заявляет о себе в среде малых народов России, говорит не только об уходе в старые древние верования, но и о заботе о настоящем и будущем не только самих малых народов, но и всей России.
Еще один интересный спектакль – «Не так живи, как хочется» А. Н. Островского в постановке Наталии Сергеевой. Надо сразу сказать, что передача чужого быта, культуры и характеров не всегда удается национальным театрам. Стиль игры Островского и в русском театре сегодня как будто утерян. Идет нарочитое осовременивание, а колорит классика пропадает. Спектакль чувашского театра, особенно, в первом действии звучит не слишком выразительно. Актеры вроде ставят нужные акценты, пытаются передать характеры, но во всем этом нет нерва, чего-то такого, чтобы заставило смотреть и слушать это сегодня. А во втором действии, которое играется на основе либретто по этой пьесе Островского (в создании либретто принимал участие сам автор пьесы), история оживляется, появляется темперамент, ритм. Вообще эта история о том, как страсть сгубила человека.
Петр (Сергей Павлов) оставил свою молодую жену из-за другой девушки по имени Груша (Анна Кудряшова). Груша смелее и энергичнее, чем покорная тихая Даша (Оксана Драгунова). Но режиссер строит действие так, что на Петра воздействуют не только характеры женщин, но какие-то темные бесовские силы в образе Еремки (Алексей Герасимов). Вдруг как будто все завьюжилось, закружилось в хороводе масленицы, и Петр, потеряв самообладание, ринулся в объятия своей пагубной страсти. Петр – только игрушка в тисках колдовских сил, и прозрение к нему приходит поздно. В финале спектакля – покаяние Петра. В соответствии с духом Островского назидательный финал придает спектаклю морализаторский оттенок. Но это нужно режиссеру, чтобы ясно и определенно высказаться о добре и зле, предостеречь против колдовства и ворожбы и утвердить нравственную позицию театра.
В спектакле «Без тебя и с тобой» режиссера Василия Иванова представлен некий метафизический взгляд на события современной жизни. Поскольку история современных героев «обрамлена» сопроводительным сюжетом, в котором участвуют два ангела, белый (Валентина Иванова) и черный (Александр Демидов). Именно этим ангелам здесь принадлежит решающая роль в том, как складываются людские судьбы, события пьесы. Герои то попадают под действие благих сил, то оказываются впутанными в дьявольские сети. Отсюда, кстати, и недоработки драматурга, а вслед за ним и актеров, по части индивидуализации характеров. Персонаж получается неким человеком «вообще», - «вообще» хорошим или «вообще» плохим. И хотя актеры играют профессионально, но некоторая схематичность, заданная пьесой, им мешает.
Как уже говорилось, пьеса Александра Портта пытается представить метафизический взгляд на судьбы людей. Эта позиция перекликается и с позицией, выраженной в спектакле по Островскому «Не так живи, как хочется», где герой тоже попадает под действие неких метафизических, колдовских, черных сил. Такой взгляд базируется на древнем мифологическом сознании чувашей, на их религии. Однако и в православии присутствуют понятия о божественном предопределении, о божественном влиянии на жизнь людей, а также о бесовских кознях.
Несколько особняком в репертуаре академического чувашского драматического театра стоит спектакль «Константин Иванов», поставленный Валерием Яковлевым. Это, пользуясь, известным выражением, - визитная карточка театра. Спектакль посвящен 125- летию со дня рождения национального поэта Константина Иванова. Пьеса написана в 1958 году известным театральным деятелем Чувашии, режиссером и драматургом И. Максимовым - Кошкинским.
События, о которых здесь рассказывается, происходят в начале ХХ века в симбирской чувашской школе, откуда вышла чувашская народная интеллигенция, чувашские просветители и деятели культуры и искусства – автор чувашского алфавита, много сделавший для развития чувашской культуры Иван Яковлев (Сергей Павлов), композитор Федор Павлов (Василий Иванов), и сам герой этой истории – поэт Константин Иванов (Валерий Карпов).
Это пьеса многогеройная, и помимо основных персонажей, здесь много жителей чувашской деревни, семья поэта, его мать (Нина Яковлева), его возлюбленная Праски (Оксана Драгунова), представители простого народа. Звучат народные песни. В массовых сценах занята вся труппа театра.
Это спектакль не только о самобытном национальном поэте с его знаменитым произведением «Нарспи», но и о рождении чувашской интеллигенции. Спектакль утверждает силу культуры, художественного творчества, слова и музыки. Он отражает процесс пробудившегося самосознания народа, ощущения им своей судьбы. В целом это многогеройное полотно посвящено теме культурного возрождения нации. В позиции академического чувашского театра ощущаешь национальную почву, на которой театр строит свою художественную политику. Сегодня это почва неоязычества (к которому, кстати, не имеет отношение спектакль «Константин Иванов», он базируется на театральной национальной традиции 50-60г.г. ХХ века, в которой религиозные метафизические темы еще не звучали), возрождения исконных народных верований, которые органично вписываются в современную культуру. Поскольку в современной культуре сегодня происходит поиск национальных корней, утверждение национальной самобытности. С другой стороны, неоязычество свидетельствует, что былое единство культуры строилось во многом на нивелировании специфических национальных черт и отличий. Так называемая интернациональная культура, которой так славился Советский Союз, сегодня раскалывается, поскольку раскололась и советская идеология. Народы России нащупывают свой собственный путь, и в этом залог их успешного развития.
Неоязычество – явление не однородное, в него входят не только стародавние верования, но и вполне адекватный современный взгляд на человека и культуру. В неоязычестве академического национального театра в Чебоксарах нет ухода в архаику, нет иррациональных страхов перед событиями современной действительности. А есть только то зерно, из которого в условиях сегодняшней культуры рождается и поэтизация деревни, и преклонение перед природным миром, и многое другое, что составляет сильную сторону мировоззрения этого театра.
Богданова Полина Борисовна, театральный критик